Марлин Вескофф [слева] и Рут Лихтерман были двумя женщинами-программистами ENIAC.
14 февраля 1946 года журналисты собрались в Инженерной школе Мура при Пенсильванском университете, чтобы стать свидетелями публичной демонстрации одного из первых в мире электронных цифровых компьютеров общего назначения — электронного числового интегратора и вычислителя (ENIAC).
Репортеры были потрясены новым компьютером. Насколько они могли судить, все, что Бёркс должен был делать — это нажимать на кнопки, и машина тут же начинала работать, вычисляя за минуты то, на что раньше у людей уходили целые дни.
Однако демонстрация есть демонстрация: от журналистов скрывали то, что за вычислительной мощью ENIAC стояла трудная новаторская работа по программированию команды из шести женщин, которые ранее сами работали как «компьютеры».
Бетти Джин Дженнингс [слева] и Фрэнсис Билас работают с главной панелью управления ENIAC.
План создания вычислительной машины, которая могла бы рассчитывать траектории бомб, сформировался в первые годы Второй мировой войны. Инженерная школа Мура работала с Лабораторией баллистических исследований (ЛБИ), где команда из 100 «человеческих компьютеров» обучалась ручному расчету таблиц стрельбы для артиллерийских снарядов.
Эта задача требовала высокого уровня математического мастерства, в том числе способности решать нелинейные дифференциальные уравнения и использовать дифференциальные анализаторы и логарифмические линейки. Тем не менее, компьютерные вычисления считались канцелярской работой, слишком утомительной и однообразной для инженеров-мужчин. Поэтому ЛБИ нанимала женщин, которые в основном имели высшее образование и демонстрировали высокие математические способности, подходящие для выполнения этой работы.
По мере развития войны способность вычислять траектории полета бомб становилась все более неотъемлемой частью военной стратегии, и Лаборатория баллистических исследований испытывала все большее давление со стороны военных, которые требовали немедленных результатов.
В 1942 году физик Джон Мокли написал меморандум, в котором предлагалось создать программируемый «электронный калькулятор» общего назначения, который мог бы автоматизировать вычислительный процесс. К июню 1943 года Мокли вместе с инженером-электриком Дж. Преспером Эккертом получили финансирование на строительство ENIAC.
Дж. Преспер Эккерт, Джон Мокли, Бетти Джин Дженнингс и Герман Голдстайн перед ENIAC.
Цель электронного компьютера состояла в том, чтобы заменить сотни «человекокомпьютеров» ЛБИ, ускорить процесс расчета и сделать его более эффективным — шутка ли, для каждого снаряда и оружия требовалось рассчитать около 3000 траекторий полета, каждая из которой требовала порядка 1000 операций. Один человек мог рассчитать одну траекторию за пару недель, а расчет всей таблицы занимал целых 4 года — очень большой срок в рамках войны, а ведь без такой таблицы артиллеристы банально не смогли бы точно попасть в цель.
Летом 1944 года были готовы два первых «аккумулятора» — модуля, используемых для сложения чисел. Соединив их вместе, Мочли и Эккерт перемножили на них два числа, 5 и 1000, и получили правильный результат, так что проект было решено довести до конца.
Увы — ENIAC был полностью готов лишь осенью 1945, уже после окончания войны. Но, если вспомнить его масштабы, скорее удивляло то, как быстро его смогли собрать: это был 30-тонный монстр, который занимал порядка 140 квадратных метров и использовал 17000 вакуумных ламп, 70000 резисторов, 10000 конденсаторов, 1500 реле и 6000 ручных переключателей. Для программирования этой машины было решено использовать перфокарты — метод, который использовала IBM для программирования других машин на протяжении десятилетий. Но остался самый важный вопрос — кто сможет работать с этой махиной?
Адель и Герман Голдстайн, супружеская пара, которая руководила вычислительными операциями в ЛБИ, предложили, чтобы эту задачу выполнили самые искусные математические умы из их группы. Вместе они отобрали шесть женщин — Кэтлин МакНалти, Фрэнсис Билас, Бетти Джин Дженингс, Рут Лихтерман, Элизабет Снайдер и Марлин Вескофф — для становления их от «человеческих компьютеров» до операторов ENIAC.
Элизабет «Бетти» Снайдер работает на ENIAC.
Их первой задачей было познакомиться с новым компьютером, внутри и снаружи. Они изучили чертежи машины, чтобы понять ее схему, логику и физическую структуру. Команда из шести операторов отвечала за настройку и подключение машины для выполнения конкретных вычислений, обработку перфокарт и отладку самого вычислителя. Зачастую это требовало ползания внутри машины, чтобы заменить неисправную вакуумную трубку или заклинившее реле.
ENIAC не был закончен вовремя, чтобы вычислять траектории бомб во время войны. Однако, очевидно, что такая великолепная машина не будет долго простаивать, и уже в ноябре 1946 года вычислитель был «завербован» Джоном фон Нейманом для проведения расчетов ядерного синтеза. Это потребовало использования более 1 миллиона перфокарт. Физики из Лос-Аламоса полностью полагались на навыки программирования операторов — лишь они одни знали, как справляться с таким количеством операций.
Тем не менее, вклад женщин-программистов не получил ни признания, ни одобрения. Отчасти это было связано с тем, что программирование машин все еще было тесно связано с человеческими вычислениями, и поэтому считалось одним из видов «непрофессиональной» женской работы. Ведущие инженеры и физики были сосредоточены на проектировании и создании аппаратного обеспечения, которое они считали более важным для будущего вычислительной техники.
По этой причине, когда ENIAC был наконец представлен прессе в 1946 году, шесть женщин-операторов были скрыты от глаз публики. Это был рассвет холодной войны, и американские военные стремились продемонстрировать свое технологическое превосходство. Представляя ENIAC как автономную интеллектуальную машину, инженеры специально делали акцент на технологическом превосходстве компьютеров перед человеком.
Такая тактика связи с общественностью сработала, и она повлияла на освещение компьютерной тематики в СМИ в последующие десятилетия. В новостях о ENIAC, которые распространились по всему земному шару, машина заняла центральное место: ее называли «электронным мозгом», «волшебником» и «мозгом робота, созданным человеком».
Мало кто упомянул о тяжелой кропотливой работе шести женщин-операторов, которые ползали между проводами и вакуумными трубкам машины, чтобы дать возможность так называемому машинному интеллекту действовать во благо человечеству.
